Былина «Ермак, покоритель Сибири» — это благодарность народа за поход Ермака и завоевание горсткой казаков громадных пространств Западной Сибири. Подвиги Ермака «как все необыкновенное, чрезвычайное, сильно действуя на воображение людей, произвели многие былины и песни, которые смешались в преданиях с истиною», – писал Н.М. Карамзин. В 1579 году, находясь на службе у купцов Строгановых, скупавших меха за Уралом, Ермак двинулся со своим сравнительно небольшим отрядом «на умирание» – в то, что этой горстке людей удастся покорить могущественное Сибирское ханство мало кто верил. Между тем еще задолго до похода казаков «сибирские волхвы» предсказывали хану Кучуму «о скором падении его державы от нашествия христиан». Кучум, однако, имел твердую душу и не смутился пророчествами.
Отряд Ермака пробивался вперед с тяжелыми боями. В Чандыре казаки присутствовали при камлании – «великом болванском молении». По знаку шамана подручные крепко связали ему руки и воткнули длинный нож «в брюхо сквозь». Через некоторое время шаман велел развязать себя, выдернул нож и, набрав полную пригоршню крови, льющейся из раны, стал пить ее и мазать себе лицо. Чтобы усилить впечатление, «шейтанщик» подозвал казаков и, откинув шкуру, показал им живот без каких-либо следов кровавой раны. Чандырский жрец уверенно предсказал Ермаку победу над Кучумом. «И о том, – пишет летописец, – идольское пророчество сбылося». Ермак спросил колдуна, суждено ли ему пройти «за горы в Русь». Шаман покачал головой: «Дальше пойдешь – на Русь не вернешься. Иди назад, на Карачино озеро зимовать». Ермак все же выбрал дорогу вперед. Ему удалось разгромить Кучума, захватить его столицу Искер и подчинить русскому царю племена и территорию до Иртыша.
Ермак покоритель Сибири
Какъ на славныхъ на степяхъ было саратовскихъ,
Что пониже было города Саратова,
А повыше было города Камышина,
Собиралися казаки, люди вольные,
Собирались они, братцы, во единый кругъ,
Гребенскіе и донскіе, и яицкіе;
Атаманъ у нихъ Ермакъ сынъ Тимоѳеевичъ,
Есаулъ у нихъ Асташка сынъ Лаврентьевичъ;
Стали думать они думушку единую,
Со крѣпка ума, со полна разума.
И возговоритъ Ермакъ сынъ Тимоѳеевичъ:
„Ужъ какъ лѣто-то проходитъ, лѣто теплое,
А зима-то настаетъ холодная;
Еще гдѣ-то намъ, казӑкамъ, зимовӑть будетъ?
Некорыстна у насъ шутка вѣдь зашучена:
Какъ гуляли мы по морюшку по синему,
Какъ стояли на протокѣ да на Ахтубѣ,
Мы убили вѣдь посланничка персидскаго
Со солдатами его да со матросами,
Животомъ его всѣмъ покорыстались:
Какъ-то будетъ намъ на то отвѣтствовать?
Намъ на Волгѣ жить — такъ все ворами слыть,
На Яикъ идти — такъ переходъ великъ,
Подъ Казань идти — тамъ Грозенъ царь стоитъ,
Грозенъ царь Иванъ Васильевичъ;
У него тамъ силы много множество.
Мнѣ ли, Ермаку, тамъ быть повѣшену,
Вамъ ли, казакѣмъ, быть переловленнымъ
Да по крѣпкимъ тюрьмамъ поразсоженнымъ.
Мы уйдемте-ка въ Усолье, ко тѣмъ Строгоновымъ,
Ко тому Григорью ко Григорьевичу—
Возьмемъ много свинцу-пороху, запасу хлѣбнаго.
А какъ вскроется весна-то красная,
Мы тогда-то, братцы, во походъ пойдемъ,
Да вину свою заслужимъ предъ Грозномъ царемъ“.
И ушли они въ Усолье, ко тѣмъ Строгоновымъ,
Взяли много свинцу-пороху, запасу хлѣбнаго
И пошли по Чусовой рѣкѣ,
Гдѣ бы зиму-зимовати имъ.
И нашли они на Чусовой рѣкѣ
Во крутомъ кряжу пещеру каменну;
Опущалися въ пещеру, убиралися,
Что немного и немало—триста молодцевъ.
Хорошо тутъ было зиму-зимовати имъ.
Какъ прошла зима холодная,
Наставала весна красная,
Говоритъ Ермакъ сынъ Тимоѳеевичъ;
„Намъ пора ужъ, братцы, убиратися,
Убиратися да во походъ идти,
Ужъ вы дѣлайте-ка лодочки-коломенки,
Забирайте кочетѣ еловые,
Накладайте вёсельца сосновыя;
Мы поѣдемъ, братцы, съ Божьей помочью,
Мы пригрянемъ, братцы, вверхъ по Чусовой рѣкѣ,
Перейдемте, братцы, тѣ круты кряжи,
Доберемся до того до царства басурманскаго,
Завоюемъ царство то Сибирское,
А царя Кучума во полонъ возьмемъ—
Тѣмъ вину свою заслужимъ предъ Грозномъ царемъ
Понадѣлали тутъ лодочекъ-коломенокъ,
Вверхъ пригрянули по Чусовой рѣкѣ,
Во Серёбряну вошли, до Жаровля дошли,
До той Баранчёнской перевёлоки,
Забрали тутъ лодочки-коломенки,
На себѣ тащили, да надсѣлися—
На пути ихъ и покинули.
Мало время позамѣшкавши,
Увидали Баранчу-рѣку;
Понадѣлали боты сосновые,
Сколотили лодочки-набойницы,
И поплыли внизъ по Баранчѣ-рѣкѣ,
Выплывали на Тагилъ рѣку,
У Медвѣдя-камня становилися;
Жили тутъ съ весны до Троицы,
Промыслами рыбными кормилися.
Въ Троицу ли въ путь опять собиралися,
И поплыли по Тагиль-рѣкѣ,
Выплывали на Туру-рѣку,
По Турѣ-рѣкѣ поплыли въ Епанчу-рѣку,
И тутъ жили до Петрова дня.
Еще тутъ ли управлялися:
Понадѣлали людей соломенныхъ
И нашили на нихъ платье цвѣтное:
Было-то у Ермака дружины триста мёлодцевъ,
А ужъ съ тѣми стало больше тысячи.
И поплыли по Тоболь-рѣкѣ.
И приплыли въ юрты Мяденски;
Полонили тутъ князька татарскаго,
Дабы путь казалъ имъ по Тоболь рѣкѣ.
Во тѣхъ устьяхъ во Тобольскіихъ
Собирались во единый кругъ,
Стали думать думушку единую:
Какъ бы имъ приплыть къ той горѣ Тобольскоей?
Верхнимъ устьемъ самъ Ермакъ пошелъ,
Нижнимъ устьемъ ли Асташка сынъ Лаврентьевичъ.
Выплывалъ Асташка на Иртышъ-рѣку,
Подъ ту саму гору подъ Тобольскую.
Загорѣлся тутъ у нихъ великій бой
Со татарами со Котовскими.
Бьютъ татары въ нихъ съ той крутой горы,
Стрѣлы какъ бы частый дождь летятъ,
А казакамъ взять ихъ нё можно.
Бились день съ утра до вечера;
Прибили татаръ казаки не мало число,
А татары смотрятъ да дивуются,
Каковы-то русски люди крѣпкіе,
Что убить-то не единаго не могутъ ихъ:
Каленыхъ стрѣлъ въ нихъ какъ въ снопики налѣплено,
А казёки всѣ живы стоятъ.
Въ тѣ поры Ермакъ сынъ Тимоѳеевичъ
Выходилъ лукою Соуксанскою
Во рѣку Сибирку, до устьй дошелъ,
Полонилъ Кучумъ-царя татарскаго;
Перваго князька-то полонёненаго
Отпустилъ къ татарамъ Котовскимъ,
Чтобы въ дракѣ съ казаками помирилися:
— Ужъ де вашего царя въ полёнъ взяли
Атаманомъ Ермакомъ да Тимоѳеевичемъ.
То услышавши, татары сокротилися,
И пошли къ нему, ко Ермаку, съ подарками,
Понесли куницъ и соболей сибирскіихъ;
Принималъ Ермакъ у нихъ не отсылаючи,
А на мѣсто ихъ Кучумъ-царя.
Собанака утвердилъ татарина.
А и жилъ тамъ съ Покрова Ермакъ
До Николина дня зимняго.
Шилъ тутъ шубы соболиныя,
Нахтармами вмѣстѣ, теплымъ мѣхомъ вверхъ;
Шилъ и шапки куній на тоть же ладъ.
Поубравшись со своими со казаками,
Отъѣзжалъ Ермакъ во каменнў Москву,
Къ Грозному царю съ повинною.
Слѣзъ съ коня тутъ и пѣшкомъ идетъ,
Потихохоньку и почастёхоньку,
За собою всю силў ведетъ;
Подходилъ къ палатамъ царскіимъ,
Ко тому крылечку красному.
Было жъ то о самомъ о Христовомъ днѣ,
Изволилъ царь идти съ заутрени.
На колѣни палъ Ермакъ тутъ предъ Грознымъ царемъ,
Говорилъ самъ таковы слова:
„Ой ты гой еси, надёжа православный царь!
Не вели меня казнити, вели рѣчь держать.
Я пришелъ къ тебѣ, Ермакъ, съ повинною,
Мы, казӑки, вѣдь шаталися-моталися
По чистў полю и по синію морю,
По синю морю Хвалынскому;
Разбивали бусы-корабли,
Бусы-корабли все неорлёные;
Да годилось на протокѣ томъ на Ахтубѣ
Мимо насъ идти послу персидскому
Со солдатами и со матросами,
И хотѣли отъ казӑковъ поживитися,
И напали на казӑковъ своей волею;
Только имъ казӑки спуску не дали.
И посла персидскаго устукали
Со солдатами его и со матросами.
А теперича, надёжа православный царь,
Приношу тебѣ повинную головушку,
Съ головой въ гостинецъ — царство да Сибирское“.
И возговоритъ надёжа православный царь,
Грозный царь Иванъ Васильевичъ:
„Ой ты гой еси, Ермакъ сынъ Тимоѳеевичъ,
Ты лихой казацкій атаманушка!
За твою за службу вѣрную
Я тебѣ прощаю всѣ вины твои,
А и жалую тебѣ я славный тихій Донъ“.
Былина «Ермак покоритель Сибири» взята из книги «Книга былин» составленной В.П. Авенариусом.
