Ермак Тимофеевич, самый набольший изо всѣхъ станишниковъ, имел много удалыхъ товарищей, вѣрныхъ помощниковъ; правою рукою у него былъ Стенька Разинъ, а за Стенькою Разинымъ Ванька Каинъ, Иванъ Мазепа, Гришка Отрепьевъ. Жили сотоварищи долгое время въ ладу, да Стенька-то Разинъ учалъ дѣлать дѣла неподобныя: безчинствуетъ безъ пути, рубитъ головы немилостиво, коней въ церкву ставитъ, надъ святынею ругается, не хочетъ знать никого выше себя, самому Ермаку грубитъ. Не захотѣлъ Ермакъ сносить отъ Стеньки этакія грубости и отказалъ ему.
Видитъ Стенька, что дѣло плохо, и приходитъ къ Ермаку Тимоѳеичу; низко-низко поклонился ему и проговорилъ:
— Многолѣтняго здравія, Ермакъ Тимоѳеевичъ! расположись-ка на совѣтъ ко мнѣ. Мы подѣлаемъ людей соломенныхъ, поразсадимъ ихъ по лодочкамъ, по лодочкамъ по дубовенькимъ, и дадимъ имъ по веселышку, одѣнемъ ихъ въ платья черна соболя; первоё-то лодочку напередъ пустимъ по Дунай-рѣкѣ по широконькой, а сами поѣдемъ по Иртышъ-рѣкѣ, по Иртышъ-рѣкѣ ко Теплымъ станкамъ, у Теплыхъ станковъ станемъ вокругъ да подумаемъ, какъ бы намъ поставить себѣ памятникъ.
Какъ поѣхали станишники по Иртышъ-рѣкѣ, собралось противъ нихъ царское войско, хотятъ изловить Ермака Тимоѳеича; увидѣли, что по Дунай-рѣкѣ ѣдетъ лодочка дубовенькая, а въ ней сидятъ добрые молодцы, удалые казаки; стали царскіе люди считать соломенныхъ людей, имъ счету нѣтъ. Тутъ на Татаръ напалъ такой страхъ, что они и не видѣли, какъ подошелъ Ермакъ Тимоѳеевичъ.
Переловилъ ихъ Ермакъ Тимоѳеичѣ до пятисотъ человѣкъ засадилъ въ избу, поставилъ стражу къ избѣ, а самъ съ Ванькою Каиномъ поѣхалъ къ царю Ивану Васильевичу.
Грозный царь Иванъ Васильевичъ
Наказывалъ своимъ слугамъ,
Своимъ слугамъ неизмѣнщикамъ:
— Что за посолъ ко мнѣ пришелъ?
— Пришелъ къ тебѣ Ермакъ Тимоѳеевичъ.
— Приведите-ка ко мнѣ посланника.
Проговоритъ Ермакъ свѣтъ Тимоѳеевичъ:
— Я пришелъ къ тебѣ, Грозный царь,
— Со товарищемъ съ Ванькой Каиномъ:
Всѣхъ я сиверныхъ странъ запечатлель,
Заполонили мы цѣлую Сибирь,
Да пришли къ тебѣ съ повинной головой.
Хоть прости меня, хоть казнить вели!
Грозный царь Иванъ Васильевичъ,
Закричалъ онъ громкіимъ голосомъ:
— Обо вы, князья мои бояра,
Вы великіе совѣтнички!
Подите-ка къ намъ крѣпку думушку—
Крѣпку думушку подумати:
Появился къ намъ Сибирскій царь,
Сибирскій царь Ермакъ Тимоѳеевичъ,
Ермакъ Тимоѳеевичъ Бургомировъ.
Выносили Ермаку злата-серебра.
— Мнѣ не надо злата-серебра
И камней не надо многоцѣнныхъ:
А принесъ я вамъ куницъ-соболей;
Вы примите-ка, вы почтите-ка
Отъ насъ великую наградушку!—
Какъ богатый нашъ царь Иванъ Васильевичъ,
Не бралъ онъ ни злата, ни серебра,
А польстился же, взялъ куницъ-соболей.
Отсюда разсказчикъ пелъ, но часто сбивался и напрасно старался припомнить слова песни.
Проговорилъ намъ Иванъ Мазепа,
Проговорилъ намъ, сотоварищамъ:
— Мы пойдемте, братцы, по частымъ кустамъ,
По частымъ кустамъ, по ракитовымъ,
Да пымаемъ по звѣрику,
По сурочку многоцѣнному.
Тогда дарители Ермака свѣтъ Тимоѳеевича,
Подаривши все, разсказывали:
— Намъ не лучше ль, Ермакъ Тимоѳеевичъ…
1) Пермскіе матеріалы записаны в Петрозаводске от захожихъ Пермяковъ, Черниговскіе собраны на месте еще до ссылки Рыбникова.
2) Царское войско — Татарское, царя Кучума.
Былина «Ермак Тимофеевич» записана в Пермской губернии Екатеринбургского уезда.
