Любава вышла из избушки, намотала нить на палец, узел крепко зажала и бросила клубок наземь. Он не спеша покатился, подкатился к колодцу, около которого для Макоши требу оставляли, подпрыгнул, как мячик. И упал в колодец. Любава ухватилась за цепь колодезную, да вместе с бадьёй и загромыхала вниз. Бадья вскоре стукнулась не о воду, как думалось, а о сухую землю. Любава глянула — клубок дальше катится. Намотала нить на ладонь, догнала клубок, он покатился вперёд, набирая скорость, девушка за ним. Клубок явно торопился, даже подпрыгивал иногда. Любава не могла даже оглядеться, передохнуть. Мысль одна билась: «Лишь бы успеть, лишь бы не поздно, лишь бы жив был, любимый!» Но вот клубок замедлил ход, покатился ещё немного и остановился. Любава тоже остановилась. Нить закончилась. Неторопливо смотала нить на ладонь, вдумчиво завязала узел, зажала его в кулаке и только тогда решила осмотреться, куда это она попала.
Осмотревшись Любава поняла, что попала прямиком в подводное царство. Перед ней находилась прозрачная стена, сквозь которую ей видна была громадная, богато разукрашенная комната. На пушистом ковре лежал Гудим и был похоже без чувств. Над ним склонилась женщина, лицо которой показалось смутно знакомым. Девушка вгляделась: «Да это же я сама! Только нарядная, век таких нарядов и украшений у меня не было!» Но тут же пронзила новая мысль: «Так эта жаба морская мной притворяется! Пользуется, что парень без сознания!» Холодная ярость овладела Любавой. «Ну, я ей сейчас покажу, как чужих женихов уводить! Узнает она, как в чужую печь со своим ухватом лезть!» Девушка быстро скороговоркой выпалила заговор, открывающий двери, и тут же быстро завязала недавно разученный науз — разящий кулак. Стена отъехала в сторону с лёгким шорохом, Моргана обернулась на звук и тут же получила удар, опрокинувший её навзничь. Хотела спросить:
— Ты что тут делаешь? — но не успела закончить фрезу, как получила ещё удар и ещё…
Но за плечами у Морганы был немалый магический опыт! Она прошипела сквозь зубы:
— Ах ты, дрянь деревенская! — и метнула в Любаву магический заряд.
Оберег — щит, созданный Родом и завязанный самой Макошью, Богиней Судьбы, которая ради великой Любви в обличье Веселины помогала девушке, завибрировал со страшной силой, отразил удар и вернул его чёрной колдунье. Та упала, но попыталась встать на колени и снова ударить. Девушка, пользуясь небольшой передышкой, быстро завязала узел Древо Жизни и его мощью хлестнула Моргану.
Та опять упала. Тогда Любава связала остаток верёвки в спиральный узел и лишила колдунью способности пользоваться своей силой. Воздух в комнате весь искрился от магических разрядов, сверкали молнии, громыхал гром. Бились не на жизнь, а на смерть тёмные и светлые силы. Но Любаве силы придавала Любовь, её поддерживала Богиня Макошь, исход этой битвы был предрешён.
А Гудим всё ещё пребывал в странном полусне, в который его погрузила Моргана. Ему казалось, что он слышит голос Любавы, но боялся, что, открыв глаза, опять увидит её двойника, опять узнает, что это не Любава, а колдунья. Но воздух искрился, кожу покалывало, как иголками, сверкали молнии, и Гудим наконец-то смог одолеть дурман и даже открыл глаза. То, что он увидел, вмиг прояснило ему голову. Недалеко от него лежала колдунья и менялась буквально на глазах. Исчезали черты Любавы, лицо стало другим и старело прямо на глазах. Красавица превращалась в древнюю старуху. Гудим был потрясён. Но первое, что пришло в голову: «Любава! Я слышал её голос! Что с ней? Неужели эта жаба заколдовала её!»
И вдруг он услышал слабый голос:
— Гудим! Ты жив, любимый?
Он кинулся на звук голоса и в сгущающейся темноте увидел Любаву. Она тоже лежала на полу, истратив все силы в сражении с колдуньей. Гудим встал на колени, приподнял голову любимой и нежно поцеловал её. Девушка прошептала:
— Уйдём отсюда!
Парень взял её на руки, огляделся:
— Сейчас, любимая, мы уходим!
А сам подумал: «Но где же здесь выход? Мы же в подводном царстве! Где тут выход найти?»
— Подожди, — остановила его Любава.
Она уже немножко пришла в себя и не собиралась бросаться бежать неизвестно куда, не зная, чем это может кончиться. Девушка она была всегда рассудительная, осторожная. Это только когда дело касалось Гудима, то она за него могла и драться, и в неизвестность кинуться. А тут Гудим был рядом, даже на руках её держал, крепко обнимал, что ещё надо? Поэтому и стало ей так спокойно, уютно, что даже и здравый смысл вновь вернулся.
— Подожди, — повторила она. — Давай-ка попросим Богов помочь нам выйти к солнышку. Веселина меня на этот случай научила науз Белобога завязать.
— Правильно, — поддержал её Гудим. — Вот тебе верёвочка, а я посторожу, чтобы никто не помешал.
Любава науз Белобога вяжет, слова нужные говорит, а Гудим головой крутит, со всех сторон неприятностей ждёт. Слышит, Любава уже заклинание договаривает, последние слова произносит:
— Попрошу Белобога Светлога, чтобы мне, Любаве, и милому моему Гудиму всегда светило солнышко, чтобы век нам не видать этого царства подводного! Тако бысть, тако еси, тако буди!
